Сумасшедшая
К ней в деревне уже привыкли. Ходила, одетая как попало, распустив преждевременно поседевшие волосы. Шла, неся в руках узелки со старой одеждой, которую раскладывала на дороге, как гуманитарную помощь, и пыталась продать.
Некогда красивое лицо посерело, в глазах появился тот удивительный блеск, который бывает у душевнобольных. То говорила сама с собой, то смеялась, то пела надсадным высоким голосом. Каждое воскресенье бежала в церковь, но спокойно выстоять Службу Божью не могла. Кланялась по три раза в три стороны, потом что-то начинала искать в мешках, которые всегда брала с собой, а все со страхом крестилась. Когда кончалась Служба, становилась у входа в церковь и громко кричала, что сейчас всех голодных и обездоленных кормить надо.
– Сюда, сюда! Вы не умрете с голоду, никто не умрет. Здесь, в Венеции, вас накормят. Здесь Италия. Кто приехал на заработки и не нашел работы, пусть не горюет. Становитесь в очередь, все в очередь!
Люди с трепетом смотрели на Марианну, что еще недавно была лучшей девушкой в деревне, перешептываясь.
– Это с ней в Италии такое случилось.
Донеслись слухи, что над Марианной надругался работодатель, а затем продал в дом терпимости.
– Кто знает, что там было. Может, за грехи Господь такое наказание послал. Говорят, что ее бабка ребенка убила, а за грехи до седьмого поколения отвечать надо.
– Какая же девушка была – умная, красивая. С моей дочерью в одном классе училась. Кто-то из учителей только в этом году ее фотографию с доски почета снял. Она, когда узнала, прибежала и долго стояла перед той доской, прикладывая руку к месту, где была фотография.
– Не приведи, Господи.
* * *
– Мама, дядя Иван срубил вишню. Ее тело уже помертвело, но осталась душа. Она видит небо.
– Марианночка, вишня не имеет души.
Мама обнимает дочь за плечи, но она вырывается из объятий и смотрит в небеса.
– Мама, это правда, что человеческая пристань в небесах?
– Правда, дочка.
– Боже, вишня вся в крови, а страшная седая птица выклевывает ей глаза. Почему сегодня площадь такая безлюдная?
– Ты дома, дитя мое, ты у меня.
Убитая горем мать заламывает руки к небу.
– Почему же вы ее в больницу не увезете? — Спрашивает робко соседка из-за забора.
– Лечилась полгода, ничего не помогло. А какая девушка была – отличница, певица, танцовщица. Так просилась из той больницы домой, что мое сердце не выдержало. Все равно ей не помогли.
– Может к знахарям надо?
– Ходила я и к экстрасенсам, и к бабкам-шептухам, и к гадалкам. Разве грехи прибавляются, а спасения никакого. Если бы я знала, что случится, не пустила бы ребенка из дома. Объездила полмира и заработала на большое горе.
* * *
Солнце опускается к западу, рассыпая охапками лучи к ветвям душистых лип. Марианна, одетая в лохмотья, идет деревней, протягивая руку.
– Я нищенка. Мне предсказали ветры ходить по всему миру. На площади нищих не кормят, нищие все у церкви. Меня никто не продаст и не купит, потому что я родилась под счастливой звездой. Кто любит солнце, белокрылые облака и буйные ветры, того никто не продаст.
Вдруг она увидела роскошные розы, что расцвели в чужом огороде. Бросила свои узелки, перелезла через забор и замерла перед цветами.
– Как удивительна мелодия вашего голоса. Вы – моя лебединая песня. За лесом, за древним лесом золота бочка заходит, – и засмеялась. – Бродило солнышко по небу и не видело, какая здесь волшебная красота.
Наклонилась над цветами, целуя их. Потом встала и ушла, высоко подняв голову, оставив на дороге узлы.
– Меня не продаст никто, потому что у меня выросли крылья. Я умею летать, я белая птица. Вам, чужакам, этого не понять никогда. Я потеряюсь в небесах, и никто меня никогда не найдет.
Тихо подходит к группе молодежи, собравшейся на улице. Растрепанные волосы перевязаны черной лентой, белое старое платье, одетое на длинный черный плащ, превращают девушку в нечто, похожее на привидение.
– Как хорошо дома, правда? Лучше, чем в Риме или Милане.
– Марианна, куда это ты так нарядилась? – Спросил кто-то из группы.
– Принаряжают мертвых, а я жива. Жаль, что вы все мертвы, что ваши души окаменели и им никогда не достичь высот Господних.
– Ну, дает, – захохотал темноволосый парень.
– Помните, что любовь и человечность – основа жизни. Дорога моя – путь странника, вера моя всесильна.
Она подняла глаза к небу.
– Дни нельзя уничтожать так, как вы это делаете. Каждый день надо прожить.
– Марианна, ты философ, – иронически улыбнулся красивый юноша, затягиваясь сигаретой.
– Путь к небу должен быть светлым, его не надо засорять необдуманными словами. Откройте слепые глаза, и вы увидите, как прекрасен мир. На реке Днестре купаются белые лебеди. Когда я была в Италии, сгорели Карпаты, оставив за собой пепелище. Я листочком кленовым на Украину прилетела.
– Что она такое говорит? – Шепотом спросила белокурая девушка.
– Говорит, что в голову взбредет, разве не видишь – она сумасшедшая, – еще тише ответила другая.
Марианна мечтательно улыбнулась и ушла, протянув вперед руки:
– Ой, зеленая рожь, зеленая…